Главная » 2014 » Сентябрь » 27 » Скачать Возникновение правовой системы орденской Пруссии. Рогачевский, Александр Львович бесплатно
07:48
Скачать Возникновение правовой системы орденской Пруссии. Рогачевский, Александр Львович бесплатно
Возникновение правовой системы орденской Пруссии
Диссертация
Автор: Рогачевский, Александр Львович
Название: Возникновение правовой системы орденской Пруссии
Справка: Рогачевский, Александр Львович. Возникновение правовой системы орденской Пруссии : диссертация доктора юридических наук : 12.00.01 Санкт-Петербург, 2005 467 c. : 71 06-12/50
Объем: 467 стр.
Информация: Санкт-Петербург, 2005
Содержание:
Введение
§ 1 Постановка проблемы—
§ 2 Методология исследования
Глава I Литература и источники
§ 1 Обзор литературы—
§ 2 Источники исследования
Глава II Политические и правовые предпосылки возникновения правовой системы в орденской Пруссии
§ 1 Возникновение и сущность Тевтонского ордена—
§ 2 Военная экспедиция Тевтонского ордена в Прибалтику и ее политико-правовой контекст
§ 3 Становление правовой системы орденской Пруссии в контексте немецкой колонизации XIII в Колонизация Пруссии как составная часть общеевропейского колонизационного процесса
Глава III Основные правовые источники орденской Пруссии XIII в
§ 1 Привилегии и договоры ордена с колонистами и местным населением —
§ 2 Культурно-исторические особенности памятников прусского права XIII в
Глава IV Анализ институтов права Пруссии XIII в
§ 1 Вступительные замечания—
§ 2 Правовой статус различных групп населения
§ 3 Правовое положение и организация городских общин
§ 4 Имущественные правоотношения
§ 5 Повинности населения по отношению к ордену
§ 6 Особые права (регалии) ордена
§ 7 Статус и права церковных учреждений
§ 8 Повинности населения по отношению к церкви
Глава V Институты права Пруссии в общеевропейском контексте сравнительно-правовой аспект)
§ 1 Вступительные замечания—
§ 2 Право Пруссии в сопоставлении с правом Лангедока и Пиренейского полуострова в период Реконкисты (VIII—XIII вв)
§ 3 Право Пруссии в сопоставлении с правом Ирландии в период английской колонизации (XII-XV вв)
Введение:
Актуальность темы. Одной из наиболее заметных страниц европейской истории является история Пруссии. Эта держава сыграла особую роль как в эволюции немецкой государственности, так и в судьбах Восточной Европы в целом. История Прусского государства и права привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей разных стран, прежде всего Германии, и Польши, отчасти Литвы. Российская же историография Пруссии заметно отстает в своем развитии. Наша историко-правовая наука изучала в основном период XVIII-XIX вв., т.е. эпоху, когда абсолютизм принял здесь наиболее законченные формы, а Пруссия превратилась в одну из доминирующих европейских держав. Между тем не меньший интерес представляет и более ранняя история Пруссии — сначала теократического государства Тевтонского ордена (12311525), а затем светского герцогства (1525-1701), поскольку именно тогда были заложены многие традиции, характерные для прусского государства и права.
Среди источников, запечатлевших прошлое орденской, а затем и светской Пруссии, важнейшее значение имеют юридические памятники. В них наиболее концентрированно выражаются основные закономерности и тенденции развития этой страны.
Настоящая работа посвящена прежде всего тем источникам, которые отражают возникновение прусской правовой системы в период завоевания края и становления орденского господства, т.е. в XIII в. Именно тогда были заложены основные тенденции развития орденской Пруссии. Тем большее значение имеют источники, зафиксировавшие этот процесс. Указанные источники, прежде всего полученные населением привилегии, надолго определили характер отношений ордена с колонистами - важнейшей опорой рыцарей в покоренной земле. Сказанное относится прежде всего к городскому населению, поскольку именно при создании городских общин вырабатывались и совершенствовались основные приемы колонизации. Именно бюргерам была по преимуществу адресована наиболее значительная орденская привилегия - знаменитая Кульм-ская грамота (КГ) 1233/1251 г. Большое значение для историко-правовой науки имеет и тот факт, что возникшее в Пруссии на основе упомянутой грамоты Кульмское право (КП) - наиболее распространенное право немецких колонистов - было заимствовано позднее во многих сопредельных славянских и литовских землях.
Таким образом, комплексное изучение прусских юридических памятников, проводимое с привлечением неопубликованных материалов, позволяет определить их значение в контексте политики, права и культуры XII-XIII вв. и Кроме того, поскольку КП было широко распространено в сопредельных землях, то его исследование заполняет один из существенных пробелов в нашей историографии, посвященной истории права Прибалтики и славянских стран.
Мы сердечно благодарим всех читавших диссертацию за высказанные советы и замечания. Свою работу автор посвящает светлой памяти петербургского профессора Александра Николаевича Немилова (1923-2002), чье доброжелательное содействие в изучении избранной темы он ощущал на протяжении многих лет.
Объект и предмет исследования. Объектом нашего исследования является правовая система орденской Пруссии на стадии ее возникновения.
Предмет исследования составляют: юридическое положение Тевтонского ордена в конце XII - середине XIII вв., его законодательная деятельность как суверена в завоеванных им землях, правовые основы его отношений с папской и императорской властью, польскими князьями, колонистами и покоренными пруссами.
В работе изучаются две основные группы прусских юридических памятников. Первая из них - привилегии, и прежде всего первая привилегия, пожалованная орденом немецким колонистам - знаменитая Кульмская грамота 1233/1251 г. Вторая группа источников - договоры ордена с различными субъектами права (польскими правителями, покоренным прусским населением, бюргерами северонемецких городов). В совокупности эти источники стали фундаментом местной правовой системы. Детальный анализ их институтов осуществляется в тесной связи с колонизацией края и формированием единой правовой системы в прусских землях.
Исследование данных юридических памятников важно в нескольких отношениях — общеисторическом, историко-правовом и историко-культурном.1
В общеисторическом аспекте важность указанных источников определяется прежде всего тем, что они отразили методы колонизации края. Колонизация стала не просто одним из инструментов закрепления орденского господства в Пруссии, но и одной из существенно важных черт прусской истории. В то же время полученные колонистами грамоты составили постепенно систему сословных привилегий и сыграли позднее существенную роль в борьбе подданных за свои права.
В силу широкого распространения Кульмского права изучение соответствующих памятников является также составной частью источниковедения истории Прибалтики. Необходимость планомерного исследования и издания источников по прусской истории была осознана в нашей стране более тридцати лет
1 Предлагаемый нами подход близок к тому, на который указывает современный российский исследователь Е.Б. Рашковский. По его мнению, историческое познание включает три взаимосвязаннные области: область фактологических связей, область типологических связей и область смысловых, или духовных связей (Рашковский Е.Б. Историк как свидетель, или Об источниках исторического познания И Вопросы философии. 1998. № 2. С. 35-42, особ. с. 39). назад. Уже в 1972 г. на совещании археографов в Москве при обсуждении будущего Корпуса древнейших источников по истории народов СССР литовские ученые ставили вопрос о публикации материалов (в том числе правовых), относящихся и к прусскому ареалу Прибалтики. Однако реально эти рекомендации учтены не были. В 1978 г. на Межреспубликанской конференции и источниковедению и историографии народов Прибалтики в Вильнюсе был одобрен проект создания единого Свода древнейших документов по истории прибалтийских народов.3 Упомянутый Свод должен был включать документы по истории тогдашних прибалтийских республик СССР, а прибалтийские территории России (т.е. Калининградская и Ленинградская области) все-таки остались за его рамками. Между тем трудно признать научным подход, при котором прошлое этих земель (бывших Пруссии и Ингерманландии) вырывается из общерегионального исторического контекста.
К счастью, в современных отечественных исследованиях, развивающихся в диалоге с зарубежными разработками, такой подход мало-помалу преодолевается. Постепенно утверждается мнение о том, что средневековая балтийская цивилизация представляла собою целостное интерэтническое культурно-экономическое сообщество.4 Но для исследования прибалтийского региона на должном научном уровне следует продолжать издание и исследование соответствующих материалов, и эта необходимость все более осознается в научных кругах. Недавно, например, в литературе было высказано предложение создать
2 См.: Корпус древнейших источников по истории народов СССР. Материалы совещания археографов-медиевистов РСФСР. 11-12 апреля 1972 г. / Ред. B.T. Пашуто, Я.Н. Щапов. М., 1973. С. 27-28.
3 См.: В а х т р е С.Х., 3 е й д с Т.Я., Пашуто В.Т., Ю ч а с М. О своде древнейших источников по истории народов Прибалтики // Вопросы истории. 1979. № 8. С. 151-155.
4 См.: Хлевов А.А. Балтийская цивилизация и европейское единство раннего средневековья// Дивинец Староладожский. Междисциплинарные исследования / Отв. ред. Г.С.Лебедев. СПб., 1997. С.125-130; Спив а к Д.Л. Северная столица. Метафизика Петербурга. СПб., 1998; Leciejewicz L. The Baltic as the Mediterranean Sea of Northern Europe in the Early Middle Ages// Раннесредневековые древности Северной Руси и ее соседей / Отв. ред. Е.Н. Носов. СПб., 1999. С. 123-128. свод всех письменных источников по истории Кенигсберга, в том числе неопубликованных актов из архивов Центральной и Восточной Европы.5 К сожалению, политические события последних лет поставили под вопрос создание единого (межреспубликанского) свода источников, но сама задача остается актуальной. Сегодня ее решению уже не препятствуют прежние идеологические установки, которые неизбежно сужали круг разрешенных тем.
В историко-правовом аспекте интересующие нас памятники представляют интерес как своеобразное порождение немецкой (и шире - европейской) правовой традиции. При их изучении следует также иметь в виду, что КП действовало не только в Пруссии, но и в сопредельных владениях Речи Посполитой, включая и восточнославянские земли. К сожалению, советские исследователи, занимавшиеся историей последних, писали о действии КП практически без всякой связи с его первоисточниками, что неизбежно снижало ценность сделанных ими наблюдений.6 Предпосылкой этого была крайняя идеологизиро-ванность науки (многие авторы считали немецкое влияние на славянское право чем-то враждебным).7 Между тем знакомство с первоисточником является необходимым условием для всякого исследования, касающегося рецепции и
5 См.: Кулаков В.И. История Кёнигсберга в отечественной историографии с 1945 года// Калининградские архивы. Материалы и исследования. Научн. сб. Вып. I. Калининград, 1998. С. 134.
6 См.: Грицкевич А.Г1. Частновладельческие города Белоруссии в XVI—XVIII вв. (социально-экономическое исследование истории городов). Минск, 1975. С. 181, 186-189; История государства и права Украинской ССР: в 3-х тт. Т.1. История общественно-политического строя и права на Украине (с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции). Киев, 1987. С. 167, 199. См. также новую книгу белорусского исследователя А.К. Титова, который именует Кульмское право, распространенное в ряде городов Подляшья, «холмским правом», ошибочно связывая его с г. Холмом (центром Холмской Руси): Ц i т о у А.К. Геральдыка беларусюх местау. Мшск, 1998. С. 170, 204.
7 Особенно характерно это было для украинской историографии. Подробнее см.: Г о ш к о Т.Д. Магдебурзьке право Центрапьно-СхщноУ Свропи XIII—XVIII ст. в украУнськн та польсмй кторюграфп. Автореф. дис. канд. icT. наук. Льв1в, 1999. С.9, 14-16; Ульяновський В. Корпус магдебурзьких грамот укра'шским м1стам: забутий проект//Самоврядування в Киев!: 1Сгор1я та сучасшсть. Матер!али м1жнародноУ конференций присвяче-ноТ 500-р1ччю надання Киеву магдебурзького права. КиУв, 26-27 лисгоп. 1999 р. КиТв, 2000. С.114-117. о влияния иностранного права. Настоящая работа позволит, таким образом, ввести эти первоисточники в полноценный обиход отечественной науки и дать материал для дальнейших исследований.
Наконец, источники средневекового прусского права интересны и в историко-культурном аспекте. Будучи письменными памятниками, они множеством нитей связана с духовной атмосферой и идеологией своей эпохи.
При комплексном подходе исследование этих источников позволяет лучше представить себе и некоторые более общие черты правовой культуры, о чем хотелось бы сказать подробнее.
Проблема правовой культуры в последние годы привлекает к себе все большее внимание отечественных и зарубежных ученых.9 При этом само понятие правовой культуры не имеет однозначной трактовки. Его можно определять как с позиций права, так и с позиций культуры. Первый подход характерен для правоведов, второй - для философов. Сложность исследования правовой культуры во многом определяется тем, что и право, и культура представляют собою многоуровневые системные образования. Они взаимодействуют как на системном уровне (причем границы самих этих систем недостаточно четки), так и на уровне отдельных элементов.10
Юристы обычно соотносят правовую культуру с такими понятиями, как правосознание, правовое поведение и правопонимание." В то же время право
8 К сожалению, применительно к истории права России этот принцип также соблюдается не всегда. Если в работах, посвященных византийскому и южнославянскому правовому наследию на Руси, соответствующие памятники подвергаются подробному рассмотрению, то с исследованиями, затрагивающими вопрос о западных влияниях, дело обстоит иначе. Это касается многих сюжетов - рецепции Магдебургского права, влияния саксонского горного права на развитие русского законодательства о недрах в XVIII в. и др.
9 Обзор см.: Муромцев Г.И. Правовая культура как объект научного исследования // Правовые культуры: история, эволюция, тенденции развития. Материалы межьузовской научной конференции 26 марта 2003 г. / Отв. ред. Г.И. Муромцев. М., 2003. С. 3-32.
10 Там же. С. 22.
11 См.: Право и культура. Монография/ Отв. ред. Н.С.Соколова. М., 2002. С.92-93; Смоленвая культура представляет собою один из элементов культуры в целом и тем самым подпадает под действие общекультурных закономерностей и под изучение социологии культуры.12 Как справедливо замечает один из авторов, «право как социальное явление динамично; право как культурное явление консервативно. Культура есть стабилизирующее начало в социальной динамике права, в правотворчестве и правовой практике».13
У многих современных авторов правовая культура выступает как понятие более широкое, чем правовая система (особенно заметно это в англоязычных работах 1990-х гг.). В исследованиях по истории правовой культуры ученые не ограничиваются рассмотрением правовых норм и правоприменительной практики. Они стремятся привлечь новые источники, не изучавшиеся ранее, но важные для выяснения правосознания (например, повествовательные источники, прошения о помиловании и т.п.). Хотя не все подобные исследования обладают достаточной полнотой и четким отграничением от смежных дисциплин, а полученные результаты не всегда сопоставимы, но в целом подобный подход открывает новые перспективы на нынешние и прежние общественные формы, до сих пор слабо или вовсе не изученные.14
Проблема правовой культуры неотделима от культурной истории вообще. Хотя понятие культурной истории так и не получило строгого научного определения, обычно оно включает в себя историю какого-либо объекта в тесной связи с восприятием его в различные эпохи, с теми смыслами, которые ему приписывались. В последние десятилетия в общественных науках многие области «культурализируются», наблюдается своеобразный «бум» культурной с к и й М.Б. Правовая культура: опыт социокультурного анализа. Ростов-иа-Дону, 2002. С. 6.
12 См.: Смоленский М.Б. Правовая культура. С. 6.
13 Малахов В.П. Право как феномен культуры // Правовые культуры: история, эволюция, тенденции развития. С. 35.
14 Harriet R. Rechtskultur in der Frtihen Neuzeit. Perspekliven und Erkenntnispotentiale eines modischen Begriffs // Historische Zeitschrift. Bd. 278. H. 2 (April 2004). S. 347-374. истории.15 Важное место в таких исследованиях занимает изучение конкретных практик, связанных с данным объектом, благодаря чему культурная история не всегда может быть жестко отграничена от смежных дисциплин, таких как история повседневности и историческая антропология.16
Правовая культура может быть интерпретирована как совокупность когнитивных (информационных) схем, сферой приложения которых является конструирование социальных практик, прямо или косвенно связанных с правовой регламентацией. При этом правовая культура предстает как «матрица» с неограниченным числом ячеек, причем накапливаемая информация никогда не стирается, а только меняет свой код (т.е. в данный момент та или иная характеристика культуры может быть значимой, а в другое время - несущественной). Обнаружение базовых когнитивных структур правовой культуры, исследование эволюции их содержания в сопряжении с социальными практиками позволяет выявить специфику правовой культуры того или иного конкретного обще
17 ства.
Один из важных аспектов правовой культуры - ее связь с письменностью. В интересующую нас эпоху постоянно увеличивается значение писаного права, что соответствовало общему вектору развития европейской цивилизации. Современный исследователь отмечает: «Цивилизационный потенциал права ко
15 Особенно характерно это для современной немецкой историографии, затрагивающей чрезвычайно разнообразные темы. Они касаются самого человека (культурная история тела, его болезней и иных состояний в разные эпохи), окружающей его вселенной (культурная история пространства, времени, стихий и природных явлений), вещественного мира (пищи, бытовых предметов, жилиша, орудий труда и др.), духовных явлений (например, религии и литературы), повседневных практик и различных занятий (будь то игры, телефонные разговоры или поиск места для парковки машин в городе и т.п.).
16 Подробнее см.: Daniel U. Kompendium Kulturgeschichte. Theorien, Praxis, SchlQsselwOrter. Frankfurt a.M., 2001; Э к с л e О.Г. Культура, наука о культуре, историческая наука о культуре: размышления о повороте в пользу наук о культуре// Одиссей. Человек в истории. 2003. М., 2003. С. 393—416; К р о м М.М. Историческая антропология. СПб., 2004.
17 Малахов В.П. Право как феномен культуры. С. 16-18. ренится в особенностях правовой материи. В частности в том, что значительная часть правовой материи воплощена в письменных текстах. С правом, с юриспруденцией сопряжено и развитие письменного слова».18
Исходя из сказанного, мы попытаемся рассмотреть не только создание и содержание правовых норм, но также закономерности их распространения и бытования как конкретных правовых текстов. Иными словами, речь пойдет о накоплении, потреблении и распространении правовой информации.19 В отечественной литературе эта проблема отчасти затрагивалась на материале византийских источников,20 но западноевропейское средневековое право в данном контексте не рассматривалось.
Содержание памятников анализируется прежде всего с историко-правовой точки зрения, по отдельным институтам. Однако, поскольку нами ставится задача комплексного изучения источников, постольку подобающее место отведено также историко-культурным аспектам проблемы (влияние средневекового мировоззрения на содержание и восприятие учредительных грамот и др.). При рассмотрении КГ и других грамот дано подробное истолкование их норм с демонстрацией явных и скрытых связей между грамотами и другими источниками.
Хотя развитие прусского права невозможно отделить от развития прусской государственности, история последней затрагивается в диссертации лишь по необходимости, поскольку организация и деятельность органов власти в Прус
18 Гриценко Г.Д. Правопонимание: антропологические и социокультурные аспекты. Ставрополь, 2002. С. 132.
19 Подробнее об этих проблемах в связи с общей теорией информации см.: Л у п п о в С.П. История книги как комплексная научная дисциплина // Проблемы рукописной и печатной книги / Отв. ред. А.А. Сидоров. М., 1976. С. 3-11; Немировский Е.Л. Некоторые вопросы общей теории книговедения и история книги // Там же. С. 11-24.
20Хвостова К.В.: 1) Проблемы социальной информации в средние века (на византийском материале)// Проблемы исторического познания / Отв. ред. K.B. Хвостова. M., 2002. С. 86-94; 2) Социальная информация в общественных отношениях в Византии // Вопросы истории. 2003. №11. С. 52-61. сии довольно хорошо изучены в литературе, в особенности благодаря новей
9 I шим работам польских ученых. Поэтому основное внимание будет уделено именно истории права.
Сведения о лицах, упоминаемых в КГ и в других исследуемых далее документах, нами, как правило, не приводятся; соответствующие персоналии подробно рассмотрены нами в печатных работах.
Исходя из научной и практической значимости избранной темы, степени и уровня ее разработанности, автор ставит перед собою цель на основе критического подхода к анализу историко-юридической литературы, привлечения новых архивных и иных материалов исследовать правовую систему Пруссии в период ее завоевания Тевтонским орденом.
Общая цель предопределила и основные задачи исследования:
1) установить предпосылки и условия появления правовой системы Пруссии в контексте политики Тевтонского ордена и в связи с общим развитием немецкого права;
2) проследить становление местной правовой традиции с учетом специфических интересов, которые преследовали представители различных политических сил;
3) рассмотреть юридические памятники Пруссии единый комплекс правовых текстов и детально проанализировать их правовые институты;
4) выявить с привлечением неопубликованных источников характерные черты, присущие правовой традиции Пруссии, в связи с политикой, правом, культурой, и сословным правосознанием того времени;
21 См. в особенности работы: Panstwo zakonu krzyzackiego vv Prusach. Podziaty administracyjne i koScielne / Pod red. Z.H. Nowaka. Torun, 2000; Jozwiak S. Centralne i terytoryalne organy wladzy zakonu krzyzackiego w Prusach w latach 1228-1410. Rozwoj - Przeksztalcenia - Kompetencje. Torun, 2001.
22Рогачевский А. Л. 1) Кульмская грамота - памятник права Пруссии XIII в. СПб, 2002; 2) Очерки по истории права Пруссии XIII—XVII вв.: (По материалам рукописных собраний Берлина и Санкт-Петербурга). СПб, 2004.
5) определить место правовой системы Пруссии в общеевропейской картине средневекового права.
Таким образом, научная новизна диссертации заключается прежде всего в том, что в ней впервые осуществляется комплексное, логически завершенное монографическое историко-правовое исследование правовой системы Пруссии XIII столетия. В работе предпринята попытка синтеза достижений историко-правовой науки и историографии истории Тевтонского ордена и Пруссии, обогащена источниковая и теоретико-методологическая база исследования, на основе которой выявлены конкретно-исторические особенности прусского средневекового права. Показана типологическая принадлежность правовых форм, возникших в Пруссии на этапе формирования орденской государственности.
Теоретическую и практическую значимость исследования ^определяют содержащиеся в нем выводы и положения, важные с научной точки зрения, а также разнообразный фактический и стагистический материал, на которые оно опирается. Они используются автором в учебном процессе (в лекциях, семинарах, методических рекомендациях для учащихся юридических и исторических вузов по курсам истории государства и права, всеобщей истории, а также исторического краеведения, поскольку заметное место в диссертации занимает материал, относящийся к территории нынешней Калининградской области), в дальнейшей научной разработке данной проблематики.
Географические рамки диссертационного исследования включают в себя как коренные прусские земли, так и две территории, присоединенные к ним на протяжении XIII-XIV вв. Это Кульмская земля (первоначально не причислявшаяся официально к Пруссии, но вошедшая в ее состав в XIII в. в связи с инкорпорацией епископства Кульмского) и Мемельский край, административно относившийся поначалу к орденской Ливонии, но отрезанный от нее территорией Жемайтии. Прусским властям он был подчинен формально лишь в 1328 г.
Однако благодаря географической близости данного района к Пруссии приемы колонизации и механизмы управления были здесь те же, что и в других прусских землях. Остальные же ливонские владения ордена остаются за рамками нашего рассмотрения, поскольку их развитие заметно отличалось от прусского, а Кульмское право не нашло в них применения.
Хронологические рамки работы определялись исходя из специфики развития Пруссии. В качестве terminus a quo нами избрано возникновение Тевтонского ордена (конец XII в.), который и стал основным носителем прусской государственности и создателем местной правовой системы. Что касается terminus ad quern, то в этом качестве выступает конец XIII столетия. К этому времени сложился корпус основополагающих правовых источников, надолго Определивших дальнейшее правовое развитие страны. Однако в некоторых случаях в настоящем исследовании используются источники более позднего времени.
Данное обстоятельство связано с тем, что целый ряд норм и положений, со держащихся в анализируемых нами памятниках, проясняется лишь ретроспективно, при обращении к материалам XIV-XVII вв. В особенности это касается положений, свидетельствующих о правосознании исследуемой эпохи.
